Неточные совпадения
Национализм может быть укреплен на самой
позитивной почве, и обосновать его можно биологически.
Духовное странствование есть в Лермонтове, в Гоголе, есть в Л. Толстом и Достоевском, а на другом конце — у русских анархистов и революционеров, стремящихся по-своему к абсолютному, выходящему за грани всякой
позитивной и зримой жизни.
Но в глубине и самое
позитивное, точное научное познание природного мира заключает в себе отблеск Логоса.
Большая часть научно-позитивных направлений совсем не признает разума.
Он был всем: консерватором и анархистом, националистом и коммунистом, он стал фашистом в Италии, был православным и католиком, оккультистом и защитником религиозной ортодоксии, мистиком и
позитивным ученым.
Он на
позитивной, восходящей стороне анархии.
Социализм, связанный с
позитивной философией, не дает возможности обосновать ценность и независимость личности.
Но он выходит за пределы славянофилов, и в нем есть совершенно революционные элементы — активность человека, коллективизм, определяющее значение труда, хозяйственность, высокая оценка
позитивной науки и техники.
Знание
позитивной науки не есть пассивное состояние, пассивное отражение, оно всегда есть активное усилие, действие в мире, знание всегда «прагматично».
После Христа история мира пошла не по пути наименьшего сопротивления, как хотят думать
позитивные историки, а по пути наибольшего сопротивления, по пути сопротивления всему греховному порядку природы.
Творчество и есть
позитивный догматизм.
О. Конт был не только верующий по своей психологической природе, но и настоящий мистик: он верил в человечество, которое сближалось для него с вечной женственностью христианской мистики, и кончил построением
позитивной религии человечества с культом, напоминающим католичество.
Бытие становится призрачным, и эта призрачность бытия отлично соединяется с
позитивной наукой, с эмпирическим реализмом.
Мистицизм является другой формой прекращения существования отвлеченной философии: он подчиняет философию
позитивной религии и в ней приказывает искать источников питания.
Почему же идеалы средних веков не удались, не реализовались, почему наступила эпоха нового богоотступничества, светского гуманизма, возрождения язычества, а затем атеистического позитивизма и
позитивного социального строительства?
Позитивная теория прогресса и есть религия грядущего земного бога, и все ее чаяния предсказаны пророческими христианскими книгами.
Позитивизм является одной из форм прекращения существования отвлеченной философии: он подчиняет философию
позитивной науке и в ней лишь приказывает искать источников питания.
Психологию веры мы встречаем у самых крайних рационалистов, у самых фанатических сторонников научно-позитивного взгляда на мир.
Воинствующий рационализм так характерен для второй половины XIX века, хотя
позитивный дух этого века значительно отличается от просветительного духа века XVIII.
Самые
позитивные историки знают, что после Христа ось мировой истории изменила свое направление; Христос стал темой мировой истории.
В
позитивной науке должен быть утвержден позитивизм, а не идеализм.
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с
позитивной философией и разделяет ее судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Ни философия
позитивная, ни философия критическая не в силах понять происхождения и значения времени и пространства, законов логики и всех категорий, так как исходит не из первичного бытия, с которым даны непосредственные пути сообщения, а из вторичного, больного уже сознания, не выходит из субъективности вширь, на свежий воздух.
Эта темная магия есть и в
позитивной науке, поскольку она своекорыстно хочет овладеть природой путем человекобожества, путем змииным.
Позитивная наука имеет творческое значение, в ней жизнь мира просветляется.
Всякое знание, самое даже научно-позитивное, предполагает известное самоотречение и самодисциплину.
Возьмите самых крупных глашатаев наступления
позитивной веры, тех, которые во имя будущего человечества страстно отрицали религиозную веру, — Конта, Фейербаха, Спенсера, Маркса.
— Потому что, — продолжал Неведомов тем же спокойным тоном, — может быть, я, в этом случае, и не прав, — но мне всякий
позитивный, реальный, материальный, как хотите назовите, философ уже не по душе, и мне кажется, что все они чрезвычайно односторонни: они думают, что у человека одна только познавательная способность и есть — это разум.
От этого происходит, что едва, например, социологическая или
позитивная теория успеют найти место для простеца, как теория теологическая или экономическая уже спешат отнять у него это место и указывают на другое.
«Человек любит себя (свою животную жизнь), любит семью, любит даже отечество. Отчего же бы ему не полюбить и человечество? Так бы это хорошо было. Кстати же это самое проповедует и христианство». Так думают проповедники
позитивного, коммунистического, социалистического братства. Действительно это бы было очень хорошо, но никак этого не может быть, потому что любовь, основанная на личном и общественном жизнепонимании, дальше любви к государству идти не может.
Приемы обрядов-заклинаний, а отсюда и всех народных обрядов, можно сблизить с магией, как
позитивной наукой.
Петр Семенович. Да,
позитивные… Но ваша княжна очень серьезно — хорошо играет. Что же они, неужели спят еще?
Яшка предсказывает это на основании своей фантастической теории, а Михеич подтверждает как несомненную
позитивную истину. «Этому стукальщику то же будет, что и Тимошке, а то похуже»…
Поэтому-то философия не исходит из догматов веры, но приходит к ним как подразумеваемым и необходимым основам философствования [Ср. определение взаимоотношения между верой и «наукой» (под которой он разумеет, в первую очередь, философию) у Шеллинга: «Вера не должна быть представляема как необоснованное знание; наоборот, следует сказать, что она есть самая обоснованная, ибо она одна имеет то, в чем побеждено всякое сомнение, нечто столь абсолютно
позитивное, что отрезывается всякий дальнейший переход к другому.
Канта — «ноумен» — синоним «вещи в себе».], — Grand Etre О. Конта [Высшее существо (фр.) — бог «
позитивной религии» О. Конта, которым объявляется общество или совокупное человечество и которое должно почитаться каждым отдельным человеком.].
Но это расширение теоретического разума не есть расширение спекуляции, т. е. не дает права делать из этих понятий
позитивное употребление в теоретическом отношении (??), так как здесь практический разум делает то, что эти понятия становятся реальными и действительно получают свои (возможные) объекты.
Об отношении В. С. Соловьева к «
позитивной религии» О. Конта см.: Соловьев В. С. Конт
Собр. соч.
«Положительное (или
позитивное) право» — право, действующее в данной стране в данный момент и изменяющееся по воле законодателя в связи с переменами в жизни общества.].
Соответственно такому пониманию язычества, роль иудейства определяется Шеллингом преимущественно отрицательными чертами, как не-язычество, «gehemmtes Heidenthum» [Застенчивое («стеснительное») язычество (нем.).]. «Иудейство никогда не было собственно чем-нибудь
позитивным, оно может быть определено или как подавленное язычество, или же как скрытое христианство, и именно это промежуточное положение (diese Mitte) было для него гибельным.
Таковы разные построения утилитарной, эволюционной,
позитивной этики.
Так он называл сторонников
позитивной философии.
Он куда-то уехал защищать и был уже в это время"знаменитость"с обширной практикой, занимал большую квартиру, держал лошадей и имел секретаря из студентов его времени, беседа с которым и показала мне, что я уже не найду в Урусове того сотрудника"Библиотеки для чтения", который ночевал у меня на диване в редакции и с которым мы в Сокольниках летом 1866 года ходили в лес"любить природу"и читать вслух"Систему
позитивной философии"Огюста Конта.
Это прозвище было так удачно придумано, что мы потом не иначе звали нашего
позитивного философа, по крайней мере за глаза, как"мудрорыбица".
Из членов этой"
позитивной"общины самым талантливым и общительным был писатель (и по профессии адвокат) Фредерик Гаррисон, к которому я также имел письмо из Парижа.
Пришла весна, и Люксембургский сад (тогда он не был урезан, как впоследствии) сделался на целые дни местом моих уединенных чтений. Там одолевал я и все шесть томов"Системы
позитивной философии", и прочел еще много книг по истории литературы, философии и литературной критике. Никогда в моей жизни весна — под деревьями, под веселым солнцем — не протекала так по-студенчески, в такой гармонии всех моих духовных запросов.
Это постоянное посещение самых разнообразных лекций необыкновенно"замолаживало"меня и помогало наполнять все те пробелы в моем образовании, какие еще значились у меня. И тогда я, под влиянием бесед с Вырубовым, стал изучать курс"Положительной философии"Огюста Конта.
Позитивное миропонимание давало как бы заключительный аккорд всей моей университетской выучке, всему тому, что я уже признавал самого ценного в выводах естествознания и вообще точных наук.
Мой этюдец я мог бы озаглавить и попроще, но я тогда еще был слишком привязан к
позитивному жаргону, почему и выбрал громкий научный термин"Phenomenes". Для меня лично после статьи, написанной в Москве летом 1866 года, — "Мир успеха", этот этюд представлял собою под ведение некоторых итогов моих экскурсий в разные области театра и театрального искусства. За плечами были уже полных два и даже три сезона, с ноября 1865 года по май 1868 года.
Научно-позитивная, эволюционная теория развития — консервативна, она отрицает творческий характер развития, не допускает прироста, прибыли в мире.
Старое христианское сознание неизбежно переходит от аскетического отрицания «мира» к
позитивному приспособлению к «миру».
И монашество творящих, монашество гениального бытия потребует более радикального отречения от «мира» и от всякого
позитивного его устроения, чем старое монашество.